Тамм игорь иванович. Игорь евгеньевич тамм краткая биография. Семья. Годы учения

Нобелевские премии - международные премии, названные по имени их учредителя шведского инженера-химика А. Б. Нобеля. Присуждаются ежегодно (с 1901) за выдающиеся работы в области физики, химии, медицины и физиологии, экономики (с 1969), за литературные произведения, за деятельность по укреплению мира. Присуждение Нобелевских премий поручено Королевской АН в Стокгольме (по физике, химии, экономике), Королевскому Каролинскому медико-хирургическому институту в Стокгольме (по физиологии и медицине) и Шведской академии в Стокгольме (по литературе); в Норвегии Нобелевский комитет парламента присуждает Нобелевские премии мира. Нобелевские премии не присуждаются дважды и посмертно.

Тамм Игорь Евгеньевич (1895-1971), российский физик-теоретик, основатель научной школы, академик АН СССР (1953), Герой Социалистического Труда (1953). Труды по квантовой теории, ядерной физике (теория обменных взаимодействий), теории излучения, физике твердого тела, физике элементарных частиц. Один из авторов теории излучения Черенкова — Вавилова. В 1950 году предложил (совместно с А. Д. Сахаровым) применять нагретую плазму, помещенную в магнитном поле, для получения управляемой термоядерной реакции. Автор учебника «Основы теории электричества». Государственная премия СССР (1946, 1953). Нобелевская премия (1958, совместно с И. М. Франком и П. А. Черенковым). Золотая медаль им. Ломоносова АН СССР (1968). Без сомнения, биография физика-теоретика Игоря Евгеньевича Тамма - ярчайший пример беззаветного служения науке.

1. Семья. Годы учения

Отец, Евгений Федорович, инженер, работал в разных городах России — во Владивостоке, где участвовал в строительстве Транссибирской магистрали (до сих пор под Владивостоком есть названная в его честь станция «Евгеньевка»), Одессе, Елизаветграде (ныне Кировоград, Украина), Киеве. Мать, Ольга Михайловна, урожденная Давыдова, происходила из семьи военного. В 1913 Тамм, после окончания в Елизаветграде гимназии, поступил в Эдинбургский университет. Родители, опасаясь чрезмерного увлечения сына политикой и «революционными идеями», хотели, чтобы он учился за границей. Однако в 1914 Тамм перевелся на физико-математический факультет МГУ, который закончил в 1918. Учеба прерывалась добровольной поездкой на фронт в качестве «брата милосердия» (март-сентябрь 1915) и участием в работе Первого Всероссийского съезда Советов в июне 1917 (делегат от партии меньшевиков). В 1917 Тамм женился на Наталье Васильевне Шуйской.

2. Научная карьера

По окончании МГУ Тамм преподавал физику в Таврическом университете (Симферополь), а затем в Одесском политехническом институте (1919-22). Здесь, под руководством Л. И. Мандельштама, которого Тамм всю жизнь считал своим учителем, он выполнил первые научные исследования. В 1922 Тамм переехал в Москву и в 1924 был приглашен заведующим кафедрой теоретической физики в МГУ (преподавал до 1941 и в 1954-57). В 1929 он издает учебник «Основы теории электричества» (10 издание в 1989), получивший широкую известность и переведенный на многие языки.

С 1934, после переезда Академии наук в Москву, Тамм работает в Физическом институте АН СССР. В 1935 он организовал в Институте Теоретический отдел, которым руководил до конца жизни (с 1971 отдел носит имя Тамма).

В 1933 Тамм избирается членом-корреспондентом АН СССР, в 1953 — академиком. В 1946 и 1953 награждается Государственной премией, в 1953 получает звание Героя Социалистического Труда, в 1958 — Нобелевскую премию.

3. Вклад И. Е. Тамма в физику

Основные направления научного творчества Тамма относятся к квантовой механике, физике твердого тела, теории излучения, ядерной физике, физике элементарных частиц, а также к решению ряда прикладных задач.

В 1930 Тамм создал квантовую теорию рассеяния света на кристаллах и теорию рассеяния света электронами. В 1931 он (совместно с С. П. Шубиным) разработал квантовую теорию фотоэффекта в металлах. К этому направлению относятся и работы, в которых была показана возможность особых состояний электронов на поверхности кристаллического тела (так называемые уровни Тамма, 1932). Эти работы впоследствии приобрели важное значение в связи с развитием физики повехностных явлений и микроэлектроники.

В 1937 совместно с И. М. Франком Тамм создал теорию Черенкова-Вавилова излучения (Нобелевская премия).

В 1934 и 1936 Тамм публикует работы о природе ядерных сил, оказавшие влияние на решение проблемы сильных взаимодействий. В области ядерной физики широкую известность получил также метод трактовки взаимодействия ядерных элементарных частиц (метод Тамма-Данкова, 1945). В прикладной физике наибольшую известность получили выполненные в 1950-53 совместно с А. Д. Сахаровым работы по удержанию и термоизоляции плазмы с помощью магнитных полей (см. Управляемый термоядерный синтез).

В 1948 Тамм, несмотря на сомнительные по меркам того времени анкетные данные (его брат, Л. Е. Тамм, инженер-химик, в 1937 был расстрелян как «враг народа»), а также ряд его сотрудников были привлечены к созданию ядерного оружия (в 1950-53 Тамм жил и работал в закрытом городе Арзамас-16). Это было следствием как непосредственно его высокой научной репутации, так и репутации школы Тамма.

Среди его учеников — С. П. Шубин, В. Л. Гинзбург, Л. В. Келдыш, М. А. Марков, А. Д. Сахаров.

Характерная черта Тамма-ученого — стремление заниматься наиболее актуальными проблемами физики. Это стремление было связано с присущей ему смелостью — как в научной работе (выбор тематики, подход к решению проблемы и т. д.), так и в жизни. Работа захватывала Тамма целиком. В любых условиях — на заседаниях, дома, в транспорте, в туристических походах — он обдумывал волнующие его проблемы, занимался расчетами. При такой поглощенности наукой он не слишком остро переживал неудачи и быстро переключался на поиск новых подходов к решению проблемы.

Общественный темперамент и принципиальность Тамма ярко проявились в 1950-60-е гг., когда он принял живое участие в борьбе с «лысенковщиной» в биологии. В 1956 по его настоянию на физическом факультете МГУ была создана кафедра биофизики; проблемы преследуемой генетики часто обсуждались на руководимом Таммом общемосковском семинаре в Физическом институте. В эти годы Тамм неоднократно и открыто выступал с докладами и заявлениями о пагубной роли Т. Д. Лысенко в биологии, о псевдонаучности его теорий. В связи с этой деятельностью Н. В. Тимофеев-Ресовский писал: «... И. Е. был не только обаятельным человеком, но и полновесной личностью, внушавшей каждому абсолютное доверие. ... И. Е. в моей памяти сохранился в числе личностей необычайно одаренных разнообразными способностями и темпераментом, но в равной степени больших ученых, таких, как Эйнштейн, Бор, Резерфорд, Дирак, Шредингер».

Значение личности Тамма для российских физиков определил А. Д. Сахаров: «Люди моего поколения впервые узнали имя И. Е. Тамма как автора замечательного курса теории электричества — для многих он был откровением... Одновременно до нас доходили раскаты баталий за теорию относительности, за квантовую теорию, доходили пленительные слухи об альпинистских и туристских увлечениях И. Е. К этому времени И. Е. уже был автором многих выдающихся оригинальных работ... Уже к концу 30-х годов имя И. Е. (даже для тех, кто не знал его лично) было окружено ореолом — не в сверхъестественном, а в просто высоком человеческом смысле. В нем, наряду с Ландау, советские физики-теоретики видели своего заслуженного и признанного главу...»

4. Последние годы жизни

В конце 1968 Тамм серьезно заболел (атрофия участков спинного мозга, ответственных за мышечную деятельность диафрагмы). Была сделана операция для подключения организма к аппарату искусственного дыхания. Первые полтора-два года Тамм еще активно работал: оставаясь «подключенным» к аппарату, садился за письменный стол и занимался по 5-6 часов в день. В это время он был увлечен проблемами теории поля, постоянно общался с сотрудниками своего отдела, интересовался новостями физики, биологии, политики. В 1968 Тамму была присуждена высшая награда АН СССР — золотая медаль имени
М. В. Ломоносова. Полагающийся для лауреата доклад на общем собрании Академии, написанный Таммом, по его просьбе прочитал А. Д. Сахаров. В последний год жизни Тамм уже не мог работать за письменным столом, но, оставаясь в постели, до конца занимался наукой, проводил вычисления.

Литература

1. Гернек Ф. Пионеры атомного века. - М.: Прогресс, 1974.
2. Иллюстрированный энциклопедический словарь. - М, 1995.
3. Кудрявцев П. С. Курс истории физики. - М.: Просвещение, 1974.
4. Чолаков В. Нобелевские премии. - М.: Наука, 1984.

Сегодняшняя публикация посвящена Игорю Тамму – лауреату Нобелевской премии, академику АН СССР, Герою Социалистического Труда, начальнику теоретического отдела физического института Академии наук СССР – одному из самых знаменитых физиков ХХ века.

Игорь Евгеньевич Тамм – выдающаяся фигура в истории советской и мировой науки, занимающая почётное место в ряду таких учёных, как Лев Ландау, Пётр Капица, Нильс Бор, Альберт Эйнштейн и другие светила мировой науки, чьи портреты сегодня украшают стены академических институтов и физических факультетов лучших университетов мира. Крупнейший физик-теоретик, автор трудов по квантовой теории, ядерной физике, теории обменных взаимодействий, теории изучения физики твёрдого тела, физики элементарных частиц, академик, Герой Социалистического Труда, лауреат государственных премий, один из немногих советских учёных, удостоенный самой престижной в мире награды – Нобелевской премии по физике в 1958 году. Учёный с энциклопедическим складом ума любил повторять, что его интересуют все науки, кроме философии и юриспруденции.

Родители Игоря Евгеньевича Тамма жили в Елисаветграде, где отец его, потомок выходца из Тюрингии, был городским инженером. Благодаря ему в Елисаветграде появились водопровод и второй в Российской империи электрический трамвай (раньше, чем в Москве и Петрограде, сразу после постройки первого – в Киеве). Тринадцатилетнего гимназиста уже волнует социальная несправедливость, его увлекают социализм и литература, занимают биология, история и электричество. Игорь Тамм с блеском окончил гимназию, свидетельством тому является Похвальный лист об окончании гимназии, любезно переданный его родными для создающегося в Кировограде музея Игоря Тамма.

В 1912 году, ещё учась в гимназии, семнадцатилетний юноша записал в своем дневнике: «Каждый человек еще в начале жизни должен решить, что ему сотворить из нее…» Что же он решил? Самое неожиданное: «…наука меня не удовлетворит. Мещанином я не буду. Остается только революция». Этой своей тягой к политике, остро чувствуя социальную несправедливость, Тамм настолько напугал своих родителей, что они вынуждены были отправить сына по окончании гимназии подальше от революционных соблазнов Москвы, Петербурга и бурных европейских столиц. Осенью 1913 года Игорь Тамм стал студентом тихого Эдинбургского университета в Шотландии. Однако с началом Первой мировой войны не мог себе позволить остаться в стороне от социальных бурь. Поэтому весной 1915 года он пошёл добровольцем – «братом милосердия» – на фронт, где под снарядами переносил раненых, ухаживал за ними и с гордостью писал в письме, что даже под бомбами «вполне можно держать себя в руках».

Грянула революция, в 1917 году Игорь Тамм стал депутатом 1-го Съезда Советов от Елисаветграда, будучи членом партии меньшевиков-интернационалистов. Однако несоответствие собственных представлений о справедливости реалиям революционного времени принудило Игоря Тамма с головой уйти в науку. В большевики он не пошёл. И после этого политикой не занимался. В 1918 году успешно заканчивает физико-технический факультет МГУ. После этого он уезжает на юг и некоторое время преподаёт сначала в Крымском университете, а затем в Одесском политехническом институте. С этим периодом связана одна из многочисленных легенд о великом учёном, описанная в книге Уолтера Гратцера «Эврики и эйфории».

Игорь Тамм попал в плен к одному из воинских формирований Нестора Махно. Его отвели к атаману – «бородатому мужику в высокой меховой шапке, у которого на груди сходились крест-накрест пулеметные ленты, а на поясе болталась пара ручных гранат».

– Сукин ты сын, коммунистический агитатор, ты зачем подрываешь мать-Украину? Будем тебя убивать.

– Вовсе нет, – ответил Тамм. – Я профессор одесского университета и приехал сюда добыть хоть немного еды.

– Брехня! – воскликнул атаман. – Какой ты профессор?

– Я преподаю математику.

– Математику? – переспросил атаман. – Тогда найди мне оценку приближения ряда Маклорена первыми n членами. Решишь – выйдешь на свободу, нет – расстреляю.

Тамм не мог поверить своим ушам: задача относилась к довольно узкой области высшей математики. С дрожащими руками и под дулом винтовки он сумел-таки вывести решение и показал его атаману.

– Верно! – произнес атаман. – Теперь я вижу, что ты и вправду профессор. Ну что ж, ступай домой…

Знакомство с женой, Натальей Васильевной, состоялось в Елисаветграде в 1911 году. «С ней прожил всю свою жизнь и более теплых дружеских отношений сложно представить. Жена всегда была для него верным и близким другом. Вместе прошли и молодые годы, и тяжёлые тридцатые, и военное лихолетье, и послевоенное возрождение жизни… Им пришлось пережить очень многое: и репрессии близких родственников, и голод, и отсутствие приемлемого жилья, и нелепые смерти родственников и близких друзей, и многое другое, что было характерно для тех лет», – так вспоминает внук физика, Никита Евгеньевич Тамм.

Разнообразен круг интересов учёного. Игорь Евгеньевич участвовал в работе комиссии по исследованию снежного человека, боролся за возрождение советской генетики, выступая против «лысенковщины», много путешествовал (на Алтае существуют пик Тамма и перевал Тамма). Прекрасно знал английский, французский и немецкий языки, чуть хуже – итальянский и голландский. Игорь Евгеньевич был прекрасным рассказчиком, но притом говорил настолько быстро, словно пытаясь словом угнаться за мыслью, что кто-то даже предложил единицу скорости речи – один Тамм. Из воспоминаний Никиты Тамма: «Первое, что встает в памяти, когда вспоминаешь Игоря Евгеньевича, – это его поразительная работоспособность. Работал он и днем, и ночью. Это часто вызывало некоторое недовольство жены – Натальи Васильевны. Она прекрасно понимала, что такая работа была просто на износ, да и сопровождалась она горами выкуренных папирос “Беломор-канал” (именно таких!). Внукам тоже было нелегко – когда дед работал (а работал он всегда!!!), дома не разрешалось бегать, шуметь и т.д.».

Профессору Тамму принадлежат «именные» результаты в бурно развивающейся квантовой физике: таммовская теория рассеяния света на кристаллах, уровни Тамма, формула Клейна-Нишины-Тамма, обменная теория взаимодействий Тамма. Последнее исследование Игорь Евгеньевич считал своим самым главным достижением, хотя Нобелевскую премию в 1958 году получил совсем за другую работу 30-х годов – за теорию странного эффекта Черенкова-Вавилова. Странность эффекта состояла в том, что на первый взгляд он казался просто невозможным: электроны, летящие сквозь вещество быстрее скорости света, хотя такая скорость вроде бы запрещена теорией относительности. Но, по признанию Игоря Евгеньевича, ему «куда приятней было бы получить награду за другой научный результат» – обменную теорию ядерных сил. Он даже предлагал отдать премию в пользу государства, но получил ответ, что «в этом нет необходимости».

«После всемирного признания (Нобелевская премия и бомба) сам Игорь Евгеньевич абсолютно не изменился. Работал, работал, работал… Изменилось материальное положение. Но это никогда не было для него очень уж важным. Он всегда помогал, чем мог, всем своим друзьям, дальним родственникам и просто знакомым, а теперь делал это с еще большим желанием и с новыми возможностями», – вспоминает Никита Тамм.

«Бомба» – так кратко и ёмко назван период участия в разработке первой в мире водородной бомбы. Трудно себе представить, что в сталинско-бериевскую эпоху к решению этой проблемы был привлечен человек с такой анкетой, как у профессора Игоря Тамма. Один дед – швед, живший в Германии, другой – генерал-майор из потомственных дворян… По материнской линии – потомок куренного атамана Запорожской Сечи и крымского хана Гирея… А сам ещё и беспартийный деятель науки, не скрывающий своей былой приверженности к меньшевикам! И к тому же целый год учившийся в Шотландии, стажировавшийся в Голландии. Но это далеко не все. В 1936 году он стал братом врага народа: арестовали и осудили на десять лет его младшего брата – инженера-химика Леонида Тамма. Без вины виноватый, младший Тамм погиб в заключении в 1942 году. А через два года, в 1944 году, после освобождения Киева, были репрессированы за немецкие корни отец Игоря Евгеньевича и сестра Татьяна. Хотя все обвинения против таммовской семьи, конечно, оказались вздором, но в его анкете появилось еще одно несмываемое пятно…

И вот обладателю такой «опасной» биографии в 1948 году, после смерти его недоброжелателя из партийных бонз Андрея Жданова, было предложено организовать группу для изучения вопроса создания нового оружия. Хотя сама принципиальная возможность его создания казалась ещё очень и очень проблематичной, Игорь Евгеньевич принял это предложение и собрал группу из молодых учеников-сотрудников. В неё вошли, в частности, В. Л. Гинзбург и А. Д. Сахаров, и уже через два месяца были выдвинуты две важнейшие оригинальные и изящные идеи, которые и позволили создать такую бомбу менее чем за пять лет. В 1950 году И.Тамм и А.Сахаров переехали в сверхсекретный город-институт, известный теперь всем как Арзамас-16. Работа над реализацией основных идей была необычайно напряжённой и трудной. В Арзамасе-16 Игорь Евгеньевич сыграл огромную роль и своими собственными исследованиями, и как руководитель коллектива теоретиков. Он также был одним из участников реального испытания первого «изделия» летом 1953 года.

В Арзамасе-16 учёный не только работал. Игорь Евгеньевич много читал, особенно любил иностранные детективы. Он обожал играть в шахматы, всюду находил партнёра и играл с необычайным темпераментом, искренне переживая как успех, так и поражение. Даже на даче, в Жуковке, по словам В. А. Кириллина (бывшего заместителя главы правительства и близкого дачного соседа), он приходил к нему «играть в шахматы – но не приходил, а прибегал…». Любил он «подбить» компанию, чтобы поиграть в карты. Но ценил не какую-нибудь заурядную игру, а игру высокого класса – винт (прообраз сложнейшей карточной игры бридж). Игре предшествовал особый ритуал, когда надо было условиться сразу с несколькими партнёрами и договориться об определённом вечере. Обучив этой игре молодёжь, Игорь Евгеньевич испытывал истинное удовольствие от красивой, тонко разыгранной комбинации. И по ходу дела не стеснялся поругивать за промахи своего незадачливого партнёра по команде.

Помимо научных изысканий, мятежный дух Игоря Тамма требовал множества приключений и увлечений. Он очень любил горы и часто ездил в экспедиции на Алтай, Памир, Тянь-Шань, Кавказ. Привил любовь к горам своему сыну, в дальнейшем – мастеру спорта, заслуженному тренеру СССР, руководителю первой советской экспедиции на Эверест – Евгению Тамму. Занимался поисками снежного человека и легендарных сокровищ пещеры Мата-Таш, куда в 1957 году организовал на собственные средства экспедицию. Был организатором и (пока позволяло здоровье) участником байдарочных походов на майские праздники. Любил читать и знал наизусть стихотворения Анны Ахматовой, Осипа Мандельштама, Андрея Белого, Александра Пушкина и других. В последние годы очень любил слушать бардов. К нему в гости приезжали с долгими выступлениями Юлий Ким, Александр Дулов и др. Сам писал стихи:

Вспоминаю далекое время,

Когда я в компании милой и юной

Впервые постиг альпинистское бремя

И радость, и счастье жизни привольной.

В горах, на снегах, в ледниках…

Из воспоминаний академика Андрея Сахарова: «Как и во всем, что рассказывал Игорь Евгеньевич, главное было даже не содержание, а его отношение – умного, страстного, необычайно широкого человека. Игорь Евгеньевич не давал нам, как говорится, закисать: будучи сам увлекающимся и общительным человеком, он и нас заставлял отдыхать активно и весело. Были в моде у нас вечерние игры в шахматы и их модификации (игра вчетвером, игра без знания фигур противника с секундантом и т. п.; Игорь Евгеньевич показал нам китайские игры “Го” и “Выбирание камней”; последняя игра допускает алгоритмизацию, основанную на “золотом сечении”, и мы ломали себе головы над этим). Были прогулки лыжные и пешие, а летом – выезд на купания. В том мире, который образовывался всюду вокруг Игоря Евгеньевича, это было абсолютно естественно и вообще не являлось чем-то особенным. Потом, имея дело с другим начальством, я увидел совсем другие отношения с подчиненными».

Ещё одной страстью был альпинизм. Игорь Тамм начал заниматься альпинизмом с 1926 года. «Мы учились на собственном опыте, – вспоминает И.Е.Тамм – Нас было восемь человек на одной веревке, шли мы в кавалерийских сапогах, пытаясь взять вершину». Участвовал в первовосхождениях на вершины Фитнаргин, Тютюргу-Баши, Башиль-Тау (Центральный Кавказ), Аддала (Дагестан), на вершины в верховьях ледника Шини-Бими (Памир, хребет Петра Первого), в первом маршруте вокруг пика Нансена (Тянь-Шань). Повторил пройденный ранее только один раз скальный маршрут высшей категории трудности «Роковая трещина» на острове Скай (у берегов Шотландии). «Горы в моей жизни играли очень большую эмоциональную роль, – говорит академик. – Нетронутая природа приносит ни с чем не сравнимое духовное умиротворение. К этому присоединяется глубокое удовлетворение от преодоления препятствий. В горах зарождается скрепленная опасностями дружба с товарищами, остающаяся на всю жизнь».

В одном из писем Игорь Евгеньевич как-то заметил, что он избалован своими учениками. Редко кому из ученых выпадает счастье воспитать такие таланты, как Сахаров, Гинзбург или Семён Петрович Шубин, которого Игорь Евгеньевич очень любил. Игорю Евгеньевичу действительно везло на выдающихся учеников. Но выдающихся учеников не бывает без выдающихся учителей. Тамм был не только великим учителем. Он был великим Учёным и Человеком.

В 1967 году Тамм тяжело заболел. Последние три года жизни из-за паралича диафрагмы он был прикован к дыхательному аппарату. И всё равно продолжал упорно работать.

В таммовском фольклоре сохранились две шутливые, но абсолютно верные строки:

«Разве можно придумать такое:

Игорь Тамм в системе покоя?»

Мы не всесильны над Природой, в апреле 1971 года великого учёного и великого человека не стало.

Нобелевский лауреат, академик Илья Франк в речи над могилой Тамма сказал: «Игорь Евгеньевич никогда не позволял нам говорить о его научных заслугах. Теперь это становится нашей обязанностью. Мы всегда понимали, как велик вклад, внесенный им в науку, но сегодня мы вряд ли можем подвести итог. Это дело будущего».

Алексей Гора

Глава из книги "Записки альпиниста"

Тех, кто решился познакомиться с “Записками” хочу сразу предупредить: это отнюдь не мемуары. Большинство помещенных в них рассказов написаны по свежим следам событий, о которых идет речь. Часть же, представляет пересказ моих устных рассказов, записанных, в разное время на пленку, нашими друзьями эверестовцами – журналистом Ю. Ростом и кинорежиссером В. Венделовским.

Некоторые из включенных в “Записки” материалов были опубликованы ранее о чем сообщается в оглавлении. Так, рассказ “Шесть дней в мае” – об основных событиях экспедиции “Эверест – 82” – опубликован в одноименном сборнике. Но в сокращенном виде. Это сокращение было вполне оправданным, так как многие эпизоды подробно описывались другими авторами этой замечательной книги и повторы надо было, конечно же, убирать. Ценность же этого, полного варианта в том, что в нем широко использованы записи радио-переговоров Базового лагеря с группами “работающими” на Горе, что придает ему исключительную документальность.

При работе над “Записками” иногда возникало желание что-то подправить или дописать исходя из сегодняшних представлений и оценок. Однако я избегал этого, считая что надо сохранить восприятие описанных событий в первозданном виде. Поэтому некоторые эпизоды и их оценки могут показаться современному читателю странными.

К воспоминаниям, т.е. к материалам мемуарного жанра, относиться лишь рассказ – “Немного из истории …”, посвященный моему отцу Игорю Евгеньевичу Тамму, который буквально за ручку привел меня в горы (в альпинизм) летом 1940 года.

Рассказы, включенные в “Записки”, можно читать вразброс. Исключением является лишь цикл “Снова Непал” из раздела “Гималаи”. Здесь три рассказа, относящиеся к разным годам, объединены благодаря месту и времени, когда они были записаны на пленку по просьбе В. Венделовского.

В некотором роде хулиганством представляется включение в раздел “Разное” зарисовок, объединенных под названием “Курьезы”. Однако надеюсь это не сильное хулиганство!

Теперь о материале, посвященном Спортивному клубу Академии наук. Может показаться, что он не к месту. Но дело в том, что большая часть моей активной альпинистской жизни прошла под его знаменами. Я надеюсь, что вправе считать себя причастным и к его рождению, и к появлению альпинистской секции СКАН. В ней судьба свела меня с замечательными людьми не сказать о которых я не мог.

Е. Тамм.

Будущий великий физик родился в 1895 году. Еще гимназистом он всерьез увлекся политикой, бредил революцией, ненавидел царизм и считал себя убежденным марксистом. Беспокоясь за судьбу своего горячего сына, родители посчитали благоразумным отправить его за границу.

Увы, и в Шотландии, в Эдинбургском университете, молодой Тамм продолжал штудировать Маркса, участвовать в политических митингах. Наука тогда, в 1914 году, как ни странно, его занимала мало.

Тамм возвратился на родину незадолго до начала Первой мировой войны и стал студентом физико-математического факультета Московского университета. Политика по-прежнему его не отпускала. Молодой человек - на распутье: ему уже 22, но все еще в науке он не видит своего призвания.

Жизнь носила его по южным городам России. В Симферополе, в Таврическом университете, ему довелось работать с выдающимися учеными Я. И. Френкелем и Л. И. Кордышем. Всю дальнейшую судьбу Тамма определила его встреча в Одессе, в Политехническом институте с замечательным физиком Л. И. Мандельштамом.

В начале 20-х годов Игорь Евгеньевич переехал в Москву и с головой ушел в теоретическую физику. "Все мои мысли заняты физикой", - писал он в одном из писем той поры. Чуть ли не первый его научный труд по теории относительности высоко оценил сам великий Эйнштейн и принял к напечатанию в немецком научном журнале.

Знаменитый голландский физик Пауль Эренфест, познакомившись с трудами Тамма, выхлопотал ему стипендию для научной практики за границей. Около полугода провел Игорь Евгеньевич в крупнейших физических лабораториях Голландии и Германии.

С Эренфестом они стали друзьями. Подружился Тамм и с Полем Дираком, познакомился с Альбертом Эйнштейном и многими другими знаменитостями. Игорь Евгеньевич возвращался на родину полный сил и надежд, не зная, какое страшное время грядет...

Лучшие дня

В 1936 году арестовали любимого брата Игоря Евгеньевича, крупного инженера Леонида Тамма. Его обвинили в подготовке взрыва коксовых батарей в Донбассе. Были расстреляны друг Тамма, физик Борис Гессен и любимый ученик Игоря Евгеньевича Семен Шубин. Самого Тамма не тронули, вероятно, лишь по счастливой случайности - машина репрессий тоже иногда давала сбои...

Тамм разрабатывал теорию атомного ядра и элементарных частиц. Когда в 1943 году ученые приступили к созданию атомной бомбы, его не сразу допустили к секретным атомным делам. Причина - анкетные данные и личная неприязнь А. А. Жданова. Лишь в 1946 году великого ученого привлекли к решению некоторых "не очень секретных" задач, а еще два года спустя, после смерти Жданова, Игорь Евгеньевич приобщился к созданию водородной бомбы. Произошло это благодаря содействию И. В. Курчатова.

В группу Тамма входили самые талантливые физики, в частности, Андрей Дмитриевич Сахаров. Работали в сверхсекретном институте "Арзамас-16" (в городе Сарове). Выезды за пределы зоны случались редко.

12 августа 1953 года на далеком полигоне прогремел взрыв чудовищной силы. Родилась первая в мире водородная бомба.

Приближался звездный час Тамма. В 1958 году Игорь Евгеньевич вместе с двумя другими учеными - И. М. Франком и П. А. Черенковым - получил Нобелевскую премию. Впервые наши физики стали Нобелевскими лауреатами. Впрочем, сам Игорь Евгеньевич считал, что получил премию не за самую лучшую свою работу. Он даже хотел отдать премию государству, но ему ответили, что в этом нет необходимости.

По воспоминаниям близких, с деньгами Тамм расставался легко и часто раздавал их нуждающимся, ссылаясь на то, что ему "все равно этих денег не потратить". Дом его всегда был открыт для гостей. Игорь Евгеньевич был замечательным рассказчиком. Говорил быстро, почти скороговоркой. Кто-то в шутку даже придумал единицу скорости речи - "один Тамм". Ученый хорошо владел английским, французским и немецким языками, послабее - итальянским и голландским.

Работал он тоже очень быстро. Стопка листов, исписанных вычислениями, росла буквально на глазах. Находясь всегда на переднем крае науки, Тамм был чрезвычайно чуток к самым "сумасшедшим" идеям. Недаром он участвовал в работе академической комиссии по... проблеме "снежного человека". Он, физик, яростно боролся за возрождение отечественной генетики, разгромленной Лысенко.

По характеру Тамм был неисправимым оптимистом. Все знали его любовь к путешествиям, альпинизму, обследованию пещер. Где-то в глубоких пещерах он, вероятно, и подхватил тяжелую неизлечимую болезнь, вызванную вирусом, гнездящимся в продуктах жизнедеятельности летучих мышей. Болезнь привела к параличу дыхательных мышц. Игорь Евгеньевич не мог сам дышать. Ему сделали операцию на горле и подключили специальную машину для принудительного дыхания. С 1968 года и до конца жизни, более трех лет, он, обреченный почти на полную неподвижность, уже не мог обойтись без дыхательной машины.

И все же Тамм продолжал работать. Лишь однажды он пожаловался, сказав, что теперь понимает ощущения жука, наколотого на булавку...

Самые совершенные методы лечения оказались бессильными. Умер Тамм 12 апреля 1971 года. Он прожил 75 лет. Несмотря ни на что, это была счастливая жизнь...

физик-тео­ре­тик, один из раз­ра­бот­чи­ков пер­вой совет­ской водо­род­ной бомбы, ака­де­мик АН СССР (1953). Герой Соци­а­ли­сти­че­ского Труда (1953). Два­жды лау­реат Государ­ствен­ной пре­мии СССР (1946, 1953); лау­реат Нобелев­ской пре­мии по физике (1958).

Игорь Евге­нье­вич Тамм родился 8 июля 1895 года на самом краю Рос­сии - во Вла­ди­во­стоке. Вскоре семья пере­ехала на Укра­ину, в Ели­са­вет­град (позже Киро­во­град), где отец Игоря Евге­нье­вича был назна­чен «заве­ду­ю­щим водо­про­во­дом и элек­три­че­ским осве­ще­нием города» (в конце XIX века эта долж­ность была ува­жа­е­мой и высо­ко­опла­чи­ва­е­мой). Здесь инже­нер Тамм пустил в городе трам­вай и спро­ек­ти­ро­вал элек­тро­стан­цию.

В 1913 году Игорь окон­чил гим­на­зию и уехал учиться на факуль­тет точ­ных наук Эдин­бург­ского уни­вер­си­тета. Такова была воля отца, желав­шего, чтобы сын ока­зался как можно дальше от бре­див­шего рево­лю­ци­он­ными иде­ями рос­сий­ского сту­ден­че­ства. Про­учив­шись в Шот­лан­дии год, Игорь пере­хо­дит на физико-мате­ма­ти­че­ский факуль­тет Мос­ков­ского уни­вер­си­тета. В годы Пер­вой миро­вой войны его учеба неод­но­кратно пре­ры­ва­лась - он ухо­дит доб­ро­воль­цем на фронт в каче­стве воль­но­на­ем­ного меди­цин­ской службы. С войны Игорь Евге­нье­вич воз­вра­ща­ется рево­лю­ци­о­не­ром (сбы­лось недоб­рое пред­чув­ствие отца), чле­ном пар­тии мень­ше­ви­ков. Он даже участ­вует в работе Пер­вого съезда Сове­тов как деле­гат от Ели­са­вет­града.

В 1918 году И.Е. Тамм окон­чил уни­вер­си­тет и был остав­лен при физ­факе для под­го­товки к про­фес­сор­скому зва­нию. Но через год он снова ока­зался на Укра­ине: выпуск­ни­ков направ­ляли пре­по­да­вать физику в только что осво­бож­ден­ных от бело­гвар­дей­цев горо­дах. Тамм пре­по­дает сна­чала в Таври­че­ском уни­вер­си­тете в Сим­фе­ро­поле, потом в зна­ме­ни­том Одес­ском поли­тех­ни­че­ском инсти­туте. Здесь он встре­ча­ется с выда­ю­щимся физи­ком Л.И. Ман­дель­шта­мом. Дружба, завя­зав­ша­яся между двумя уче­ными, сохра­нится потом на всю жизнь.

Иссле­до­ва­тель­ская работа И.Е. Тамма нача­лась именно в Одессе. В 1922 году он вер­нулся в Москву, уже имея свои обла­сти инте­ре­сов в тео­ре­ти­че­ской физике в обла­сти мак­ро­ско­пи­че­ской элек­тро­ди­на­мики. Первую работу Игорь Евге­нье­вич опуб­ли­ко­вал в 29 лет. В этот период работы Тамма были посвя­щены кван­то­вой тео­рии рас­се­я­ния света в кри­стал­лах, общей тео­рии отно­си­тель­но­сти и тео­рии поля.

К сере­дине 30-х годов физик-тео­ре­тик И.Е. Тамм сде­лал едва ли не круп­ней­шие свои откры­тия: создал тео­рию рас­се­я­ния света в кри­стал­лах, в част­но­сти, ком­би­на­ци­он­ного рас­се­я­ния, в кото­рой впер­вые были после­до­ва­тельно про­кван­то­ваны коле­ба­ния решетки и появи­лось поня­тие ква­зи­ча­стицы (фотона); выдви­нул после­до­ва­тель­ную тео­рию рас­се­я­ния света на элек­тро­нах; тео­ре­ти­че­ски пред­ска­зал поверх­ност­ные уровни элек­трона в кри­сталле - «уровни Тамма»; под­го­то­вил осно­во­по­ла­га­ю­щую работу по фото­эф­фекту в метал­лах; раз­ра­бо­тал тео­рию бета-сил между нук­ло­нами.

С 1924 года И.Е. Тамм пре­по­дает в Мос­ков­ском уни­вер­си­тете, с 1930 по 1941 гг. Игорь Евге­нье­вич Тамм - про­фес­сор МГУ, заве­ду­ю­щий кафед­рой тео­ре­ти­че­ской физики. В 1933 году он ста­но­вится док­то­ром наук и чле­ном-кор­ре­спон­ден­том АН СССР. Ака­де­ми­ком же Тамм будет избран лишь через два­дцать лет, после смерти «вождя наро­дов» (ска­зы­ва­лось мень­ше­вист­ское про­шлое).

К 1937 году отно­сится сотруд­ни­че­ство И.Е. Тамма с груп­пой физи­ков, открыв­ших уди­ви­тель­ный эффект све­че­ния элек­трона, дви­жу­ще­гося в жид­ко­сти с огром­ной ско­ро­стью. Это явле­ние было названо эффек­том Вави­лова-Черен­кова, тем самым были уве­ко­ве­чены имена экс­пе­ри­мен­та­то­ров, его открыв­ших. Пона­до­би­лось еще двое тео­ре­ти­ков, чтобы объ­яс­нить при­роду этого излу­че­ния. Ими стали Илья Франк и Игорь Тамм. В 1958 году за эту работу П. Черен­ков, И. Франк и И. Тамм были удо­сто­ены Нобелев­ской пре­мии по физике. Вру­че­ние выс­шей миро­вой науч­ной награды сразу трем совет­ским уче­ным (пер­вый м един­ствен­ный слу­чай в исто­рии Нобелев­ской пре­мии) стало ярким при­зна­нием дости­же­ний совет­ской физи­че­ской науки.

В 1945 году И.Е. Тамм орга­ни­зо­вал кафедру тео­ре­ти­че­ской физики в только что создан­ном Мос­ков­ском инже­нерно-физи­че­ском инсти­туте и руко­во­дил ею несколько лет.

Когда в 1943 году уче­ные при­сту­пили к созда­нию атом­ной бомбы, И.Е. Тамма не сразу допу­стили к сек­рет­ным атом­ным делам. При­чина - анкет­ные дан­ные и лич­ная непри­язнь все­мо­гу­щего А.А. Жда­нова. В 1946 году Тамма при­влекли к рас­смот­ре­нию неко­то­рых вопро­сов, более-менее «без­опас­ных» с точки зре­ния сек­рет­но­сти. Так появи­лась его работа «О ширине фронта удар­ной волны боль­шой интен­сив­но­сти».

В 1948 году рас­по­ря­же­нием пра­ви­тель­ства СССР в ФИАН была создана группа иссле­до­ва­те­лей для раз­ра­ботки водо­род­ной бомбы - РДС-6с. Бла­го­даря содей­ствию И.Е. Тамм воз­гла­вил эту группу. Уже через два месяца были сфор­му­ли­ро­ваны две из трех осно­во­по­ла­га­ю­щих идей, лег­ших в основу тер­мо­ядер­ного заряда.

В 1950 году И.Е. Тамм вме­сте с и при­е­хал в Арза­мас-16, где воз­гла­вил тео­ре­ти­че­ский отдел и про­дол­жил работу над РДС-6с. В мае 1952 года его назна­чают началь­ни­ком сек­тора. Роль И.Е. Тамма в фор­ми­ро­ва­нии и реа­ли­за­ции основ­ных идей созда­ния пер­вой водо­род­ной бомбы была весьма зна­чи­тельна. Боль­шое зна­че­ние имел не только бес­спор­ный авто­ри­тет И.Е. Тамма как физика, но прежде всего его исклю­чи­тель­ная инту­и­ция в под­держке пер­спек­тив­ных направ­ле­ний, стро­гость в оценке полу­чен­ных резуль­та­тов, уме­ние видеть и обе­ре­гать талант­ли­вых уче­ных и его искус­ство образно и популярно изла­гать слож­ней­шие идеи.

15 июня 1953 года И.Е. Тамм, и под­пи­сали заклю­чи­тель­ный отчет по раз­ра­ботке РДС-6с. Тео­рия вопло­ти­лась в прак­тику 12 авгу­ста 1953 года на Семи­па­ла­тин­ском поли­гоне. Атом­ный заряд РДС-6с стал пер­вым в мире ком­пакт­ным тер­мо­ядер­ным заря­дом. Тамм участ­во­вал в испы­та­ниях, но в начале 1954 года воз­вра­тился в Москву, пере­дав «дело» А. Саха­рову.

Глав­ным было то, что рабо­тами над пер­вым тер­мо­ядер­ным заря­дом был создан научно-тех­ни­че­ский задел, кото­рый обес­пе­чил даль­ней­ший про­гресс в обла­сти кон­стру­и­ро­ва­ния тер­мо­ядер­ного ору­жия.

Вклад И.Е. Тамма созда­ние РДС-6с был высоко отме­чен пра­ви­тель­ством: он был удо­стоен зва­ния Героя Соци­а­ли­сти­че­ского Труда и стал лау­ре­а­том Ста­лин­ской пре­мии.

В Москве И.Е. Тамм пере­шел на работу в Физи­че­ский инсти­тут АН СССР, где и тру­дился до конца своей жизни. После завер­ше­ния иссле­до­ва­ний по обо­рон­ной тема­тике, И.Е. Тамм занялся изу­че­нием фун­да­мен­таль­ных про­блем физики эле­мен­тар­ных частиц. Послед­ние работы Игоря Евге­нье­вича были «для души»: он пытался систе­ма­ти­зи­ро­вать эле­мен­тар­ные частицы, раз­ра­ба­ты­вал идею о кван­то­ва­нии про­стран­ства-вре­мени мик­ро­мира. Нахо­дясь все­гда на перед­нем крае науки, И.Е. Тамм был чрез­вы­чайно чуток к самым «сума­сшед­шим» идеям. Неда­ром он участ­во­вал в работе ака­де­ми­че­ской комис­сии по... про­блеме «снеж­ного чело­века».

Общее коли­че­ство науч­ных тру­дов И.Е. Тамма исчис­ля­ется сот­нями. Кроме того, к его дости­же­ниям сле­дует отне­сти созда­ние совет­ской школы физи­ков-тео­ре­ти­ков, к кото­рой при­над­ле­жат мно­гие выда­ю­щи­еся уче­ные.

Глав­ным увле­че­нием И.Е. Тамма после физики был аль­пи­низм. Мастер спорта СССР, Игорь Евге­нье­вич ходил в горы до семи­де­ся­ти­лет­него воз­раста.

В 1960-х годах И.Е. Тамм был актив­ным участ­ни­ком Пагу­ош­ского дви­же­ния уче­ных. В 1966 году под­пи­сал письмо 25-ти дея­те­лей куль­туры и науки гене­раль­ному сек­ре­тарю ЦК КПСС Л.И. Бреж­неву про­тив реа­би­ли­та­ции Ста­лина.